Потом ты слушаешь в очередной раз этот вроде бы бред о каком-то современном корсарстве и… Вроде бы со стороны уже наблюдаешь, как задаешь какие-то вопросы по делу. Поначалу о каких-то мелочах. Об оплате – оказывается, самоокупаемость. О поддержании дисциплины. Смеешься: как же это можно, без пирамиды власти, «губы» и… Тебе доверительно подмигивают: не просто «вплоть до применения оружия», а когда хочешь, тогда и применяй. Можно вообще – «на реях». Ты не веришь, посмеиваешься. В ответ жмут плечами и даже не доказывают. В общем, однажды, когда в очередной раз…

Оказывается, на одну такую лодку («да, атомную, атомную, разумеется») срочно требуется опытный русский командир. А ведь ты как раз уже год водишь «Сталинград» и… Там, говорят тебе, настоящие боевые пуски, хоть каждый день, если повезет. И можно даже следить за янки, если сильно хочется. И самое новейшее оборудование, и экипаж, настоящий лихой, до которого, кстати, уже никаким пересудом не докатится твоя тыловая боль, и… И кстати, очень солидное… Да что там солидное, невероятное денежное содержание. В валюте? В любой! И значит, можно будет… Ведь у этих детей, у которых когда-то имелись нелады с алгеброй, у них самих вот-вот будут дети. А ты, старый хрыч, чем ты можешь им реально помочь? Еще чуть, и тебя шуранут на пенсию. И будешь ты пить пиво в каком-нибудь чужом городе и вначале стесняться, а потом запоздало трясти медальками за всякие «десять» и более «безупречной службы». И на тебя будут пялиться и доливать пивка. А где-то будут внуки и… Черт возьми, здесь можно за несколько лет – да что там лет, месяцев, если повезет, – сделать состояние. И на Кольском полуострове, и в России покуда по-прежнему непонятно какой строй – элементы капитализма присутствуют. Можно сотворить детям малое предприятие, да хотя бы сделать серьезную долю в акциях. И…

Потом ты уже как-то быстро оказываешься в рейсовом, международном «Ан» с чужими документами, на которых твое стереофото и в фас, и в профиль – как положено. И командование, и родное, и вышестоящее, как-то быстро шевелится – обеспечивает твоему увольнению на почетный отдых «зеленый, зеленый свет». Правда, до этого еще курсы языка. Те, училищные знания, они как-то поистерлись.

Потом ты, как-то сказочно быстро, моргаешь на чрезвычайно яркое солнце. Это уже совсем в другом климате. И как-то твои горестные возвращения к родному пирсу, когда в душе борются антагонизмы, отступают куда-то в прошлую, не имеющую отношения к делу жизнь.

Еще тогда, во время похода, при маневрах над Австрало-Антарктическим поднятием, выяснилось, что среди жрецов тайного знания, вечно запертых в своей аппаратной кабине, есть по крайней мере один человек, интересующийся реальным миром. Понятно, реальным миром на борту «Индиры Ганди» значились ее собственные внутренности и отголоски процессов, происходящих извне, во время погружения на большую глубину могущие интерпретироваться как проявления потустороннего бытия. Этим человеком был Прохор Мстиславович Титов. Возраста он был неопределенного, возможно, из-за зарослей бороды и бледности кожи. Оба эти признака были присущи большинству экипажа «Индиры», так что он вполне вписывался в местную моду. Однако, несмотря на эту мимикрию под подводника, он бы так и остался для Бортника призраком, как все остальные пассажиры, если бы с некоторых пор не начал искать контакт.

– Здравия желаю, капитан второго ранга! – отрапортовался он, перехватывая Бортника возле каюты, когда тот возвращался после проверки вахтенных.

– Салют! – сказал Бортник и, дабы быть вежливым, представился именем-отчеством. Титов сделал встречный ход, присовокупив фамилию. Она не произвела в голове командира корабля инициации каких-либо нейронных соединений, так что ход пассажира пропал втуне.

– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Бортник, ибо пауза затянулась.

– Я хотел с вами побеседовать, Тимур Дмитриевич, на тему новейших взглядов на сущность современной подводной войны.

– Хм?! – сказал Бортник, припоминая, как в молодые лейтенантские годы по случаю отпуска с ним собирался обговаривать подобную тематику каждый встречный-поперечный. – Может, как-нибудь после, э…

– Прохор Мстиславович, – подсказал Титов. – Понимаете, в чем дело, Тимур Дмитриевич. Я прислан на ваш борт специально для занятия подобными вопросами. Просто все эти дни мне пришлось помогать ребятам в отладке аппаратуры. Нас мало – каждая голова и руки на учете.

– Понятно, – кивнул Бортник, философски размышляя над новой жизненной помехой. – А вы, извините, что – защищаете диссертацию по данной теме?

– Да нет, – пожал плечами Титов. – Эта тема достаточно секретна, так что диссертацию я давно защитил на электромагнитном взаимодействии виртуальных вселенных по теме «Вакуум как идеальная суперпозиция суммы бесконечных силовых векторов». Она не засекречена, выложена в Третьем Интернете. Если желаете, то можете ознакомиться в любой момент.

– Ну, сейчас пока некогда, – сказал Бортник с абсолютно искренним выражением лица.

– Да вы не подумайте, что я навязываю, – сразу же извинился Титов, – тема достаточно специфическая. Я же хочу поговорить о проблемах, для вас достаточно близких.

– И именно сейчас? – сказал Бортник, уже не слишком маскируя раздражение.

– Поверьте, вас это может заинтересовать, – приложил правую руку к сердцу Титов.

И он оказался прав.

По отработанной тактике все должно было произойти так.

«Громовержец» значился на острие удара. Так что его частично летающий быстрее, а частично медленнее звука арсенал должен был совершить почетную, но грязную работу по уничтожению выявленных точек противовоздушной обороны, а также пунктов связи и управления вооруженными силами. Приблизительно в течение десяти минут все находящиеся на его борту ракеты обязаны были стартовать и взять курс к указанным в их электронных головах координатам. Через какое-то время, в диапазоне от тридцати до ста двадцати минут, они должны были спикировать на заданные цели с точностью плюс-минус десять дюймов. Для их начинки, содержащей от тонны до полутора взрывчатки, такая игольчатая точность даже не требовалась. Исключение составляли всего восемь ракет, назначенных для вывода из строя бетонных бункеров оперативного цента координации ПВО.

После того как последняя из стартовавших ракет сольется во взрывном объятии с объектом своей электронной любви, вертолет с экипажем «Громовержца» обязан вернуться к покинутому, изрыгнувшему смертельное семя гиганту. Экипаж его займет соскучившиеся по людям боевые кресла, выдавит из балластных цистерн ненужную теперь воду и направит свой облегчившийся корабль на запад. Нет, ему не нужно будет следовать для загрузки в далекий североамериканский порт. Чудовищная военная механика Пентагона работает как часы. Всего лишь в тысяче километров «Громовержец» встретит скоростной грузовой транспорт «Пегас». Именно оттуда корабль-арсенал пополнит свои опустевшие ракетные «револьверы». И тогда он снова будет готов продолжать бой. Так планировалось и вообще-то получалось. Всегда.